Blog

Савкино было одним из любимых мест Пушкина. Оно привлекало его своей уединенностью, красотой раскрывающегося с него пейзажа и обаянием древности. Одним из заветных желаний поэта было намерение приобрести этот уголок, принадлежавший в то время трем мелким помещикам Затеплинским.

Но, к сожалению, эта мечта Александра Сергеевича так и не осуществилась.

Потом, на старом фундаменте усадьбы Затеплинских  в Савкино, стоял дом Николая Петровича Волкова, которого в деревне почему-то называли купцом, хотя купцом был его брат, Александр Петрович Волков, который жил в Пушкинских Горах. Дом был большой и красивый, был построен по-старинному, три избы под одной крышей: чистая, сени и грязная, фундамент каменный, скотный двор.

Во время войны всё Савкино было уничтожено немцами. После войны в 1946 году Пушкиногорский заповедник построил на фундаменте усадьбы Затеплинских дом для Дмитрия Зиновьева — заместителя Гейченко по хозяйственной части.

Сейчас, на фундаменте усадьбы Затеплинских, стоит гостевой дом «Соседи Пушкина».

Земли, где теперь находится деревня Савкино, называлось Сафронова пустошь и принадлежала крестьянину деревни Стеймаки, что находилась в версте от Святогорского монастыря в сторону города Новоржева. Возможно, его звали Сафроном, но так же звали и поверенного Тригорского помещика А. М. Вындомского, и по его имени могла быть названа пустошь, которая занимала около 30 га. С востока она граничила с озером Маленец и протокой из Маленца в реку Сороть, с севера по реке Сороть от протоки до родников, с запада находились сенокосы деревни Гайки (заливные луга), земли святогорских мещан.

С юга пустошь ограничивалась «дорогой, размытой дождями». Тогда то место называлось «Кривые сосны».

Кому принадлежал берег озера Маленец, неизвестно, но до конца 19 века, пока в Михайловском жил Григорий Александрович Пушкин, на берегу озера работали две кирпични. Выемки, где брали глину, сохранились до сих пор, а остатки печей для обжига исчезли еще в начале 20 века,. Это место до сих пор у местных жителей называется «старая» и «новая» кирпичня.

До середины 60-х гг. 20 века сохранялись и песчаные съезды в озеро, один с савкинской стороны озера Маленец, другой — с михайловской, откуда возили воду на лошадях. Так как пахотной земли было мало, и в основном это были тяжелые глины, в соседних деревнях савкинцев называли «голодниками».. После столыпинской реформы никто из савкинцев не ушел на отруба, а по-братски поделили землю, лес, причем землю делили полосками по несколько сажень, чтобы всем доставалось поровну плохой и не очень земли. Лес делили по жребию. В то время это были чистые сосновые боры.

К 1929 г. в Савкино было 6 дворов и один —брата бывшего святогорского купца А. П. Волкова, который до 1917 года занимался скупкой льна. Савкинцы и занимались в основном выращиванием льна, сеяли рожь и овощи. Лен давал хорошую прибыль, поэтому сеяли его по клеверищу, на котором после уборки навязывали лошадей, то есть удобрение было двойное. Для вымачивания льна на заливных лугах копали мочила, которые сохранились по настоящее время. Савкинские женщины были превосходными ткачихами.

Говор деревни Савкино отражён в работе К. А. Иеропольского «Говор деревни Савкино Пушкинского района Псковского округа».

У всех были фруктовые сады с набором зимних и летних сортов яблонь, сливы, вишни и груши — для сушки и другие, крупные, которые почему-то называли дулями. Большинство садов вымерзло в зимы 1939-41 гг., но некоторые сохранились и ими пользовались, пока не подросли посаженные после Великой Отечественной войны в 1949 г. и в поздние годы. В 1949 г. на каждой усадьбе, построенной после войны, лесоводом Надеждой Георгиевной Звагольской было посажено по 2 яблони Белого налива.

Тогда же вдоль деревенской улицы была высажена аллея берез и лип, сделана замещающая посадка лип и елей в парке Михайловского, разбита цветочная аллея. Первыми цветами были бархатцы, анютины глазки, флоксы. В конце 50-го — начале 51-го года Надежда Георгиевна уехала в Ленинград и работала садоводом-цветоводом Смольного института.

Со второй половины 19 и начала 20 века в Савкино сохранилось несколько лип, дубов, елей, которые во времена единоличных хозяйств выполняли роль противопожарных полос и молниеотводов.

До организации колхозов савкинцы занимались личными хозяйствами, все были связаны с землей, со временем богатели и имели возможность построить 4 ветряные мельницы на западной околице деревни, имели также маслобойни для получения льняного и конопляного масла. Коноплю сеяли для изготовления веревок, а масло было дополнительным продуктом, и очень полезным.

Свои леса не рубили, а дома строили из араповских и велейских лесов. Возить лес нанимались специальные артели.

До 1918 г. по Сороти каждую весну гоняли плоты какого-то псковского предпринимателя и, по-видимому, со строевым лесом проблем не было. А местный лес не ценился из-за плохого качества древесины — его называли «пресным».

Существует местное предание, что в допетровские времена пойму Сороти покрывали дубовые рощи. Несколько старых дубов до сих пор растут в среднем течении Сорорти в районе деревни Жабкино Новоржевского района. Куски мореного дуба попадаются на дне в виде обломков и обрубков. Дрова для отопления, бань, гумен савкинцы заготавливали в заросших серой ольхой низинах, называемых «лединами». Такая ледина находилась между Савкином и Вороничем до 60-х гг., пока там не прошли культуротехнические работы по выравниванию и увеличению пахотных земель колхоза им. А. С. Пушкина.

Сфагновое болото, примыкающее к Савкино с юга, давало прекрасный мох для мшения изб, немного клюквы, так как невелико, в где-то по 30-е годы 20 века артель из деревни Воронич добывала там торф для отопления. Так как болото очень мокрое, его решили осушить: наняли землекопов, и те прокопали канаву до 2-х м глубиной в сторону р. Сороть. Так как уклон естественный, то глубина канавы уменьшалась.

После того, как убрали перемычку, вода хлынула в канаву, уровень болота не уменьшился, но произошел разлом северного берега, из которого ударил фонтан воды с человеческое туловище и высотой метров 10-15. Фонтан бил в течение месяца, постепенно иссяк, а болото как было сырым, так и осталось, но торф там добывали еще лет 30, так как проблемы с топливом в окрестных деревнях были.

Примерно посередине болота, ближе к южному берегу был провал диаметром до 20 м, а глубина несусветна, так как всех вожжей и веревок во всей деревне не хватило, чтобы достать дна, когда туда в году 1915-16 упала корова. Такие провалы на болотах местные жители называют «проницами». В 70-е годы сабельник и плауны затянули проницу, а потом и кусты, так что сейчас её не определить.

Лес Михайловского охранялся еще с господских времен и, тем более с 1922 г., когда вышел декрет об организации заповедника. Больше всего Михайловские рощи пострадали в Великую Отечественную войну. Несколько тысяч кубометров сосен и елей было вырезано немцами для перекрытий блиндажей в 3-4 наката, а также лес складировался на мысе между озером Маленец и рекой Соротью. Часть леса немцы успели отправить в Остров на переработку, но большая часть штабеля сгорела от поджога кем-то из уходящих к партизанам подпольщиков Пушкинских Гор.

До Великой Отечественной войны леса вокруг Савкино занимали гораздо меньшую площадь, чем сейчас, росли только по верхушкам холмов, глинистым косогорам и так называемым «хвершам», то есть неплодородным кварцевым пескам с примесями. Остальные земли пахались и косились. Коров пасли по опушкам в лединах. Траву на сено косили везде, где только она росла. Так как чистых сенокосов у савкинцев почти не было, косили ржаную стерню, гороховину и два укоса клевера. Сушили клевер на «вещалах», которые назывались «стривьём» или «островьём»: четырехметровые вбитые в землю вряд молоды сосны с торчащими в стороны на 10-15 см не до конца обрубленными сучками.

На фотографиях конца 19 — начала 20 века видно, что на городище Савкино росли очень крупные деревья и, так как там находилось кладбище деревни Дедовцы, что за рекой напротив Савкино, городище не косили.

В послевоенное время Савкина горка почти полностью была покрыта молодыми соснами и березами, посаженными немецко-фашистскими захватчиками для маскировки своих блиндажей. Не заросла площадка перед памятным Савкиным камнем и кладбище за ним. Сотки 2-3. Трава росла небольшая: одуванчик, мелкие соски, дикий клевер красный и белый, тысячелистник, зверобой и небольшими полянками полевая клубника.

К 1970 году лес на городище вырезали, оставив 7 деревьев. Появилась возможность выкашивать плато городища. Иногда косили и склоны, но трава от этого не улучшалась, стало появляться больше зонтичных и татарника. Травостой на городище зависит от дождей: если лето сухое, то вторично трава (отава) не растет и стоит горка как после пожара.

На восточной границе савкинских земель находится «Холм лесистый» (по-местному, Скудельня), а за ним протока из оз. Маленец в Сороть. Скудельня примечательна тем, что до посадки сосняка вокруг холма в 1937 г. там были пашни и нередко они выкапывали кости и черепа людей. Как говорили старики, «там были похоронены богатыри».

Протока же из Маленца была кормилицей всей деревни, так как по ней в осенние месяцы выходило много мелких окуней и плотвы. Протоку перегораживали заколами, то есть в дно вбивали в два ряда колья, между ними закладывали хворост, оставляя проход сантиметров 20, проход перекрывали наротом — местное название мерёжи без крыльев. Дело хлопотное, так как рыбу надо было вычистить и высушить, но по нескольку мешков на зиму хозяйки заготавливали.

Заколы через протоку, а было их до 12, использовались также для перехода на Михайловский берег, что сокращало дорогу в два раза.

Лес савкинцев заканчивались дорогой «размытой дождями», а за ней холм под названием Треусиха — справа, если идти от «Трех сосен» в Михайловское. На южном склоне Треусихи испокон века селились цыгане. По преданию, А. С. Пушкин разрешил им там селиться. Летом они жили в своих шатрах, а зимовали в снятых домах в окрестностях Пушкинских Гор.

До середины 60-х годов вода в Сороти была такой чистоты и прозрачности, что местные жители ее пили сырой в любое время года. Рыба из Сороти ценилась по всем близлежащим районам за свои вкусовые качества.

Родники на самом берегу Сороти по-прежнему радуют своей идеальной питьевой водой. Слово «сор» на древне-славянском языке означает родник. Сороть — река родников и замерзает полностью только при −30 С. Но если морозы слабеют, она опять синеет среди берегов, не любит быть скованной льдом.

В теплые зимы последних лет утки и лебеди остаются зимовать и отлетают только на время сильных морозов, с потеплением опять возвращаются. Лебеди позволяют себе кормить, а иногда и требуют этого — не прилетают на двор, а плавают напротив деревни до тех пор, пока не обратишь на них внимание и не сходишь с батоном белого хлеба.